В оборот альтернативного православия прочно
введены 1-е правило св. Василия Великого и письма св. Киприана Карфагенского,
на которые любят ссылаться в доказательство безблагодатности внецерковных
обществ. При этом совершенно игнорируется исторический контекст, в котором
писались эти произведения. Между тем, без учета исторической обстановки
невозможно правильное понимание ни одного древнего документа. История Церкви
первых веков – это не тайна за семью печатями. Она довольно хорошо изучена и
давно уже изложена в хрестоматийных трудах церковных историков. Она давно уже
стала частью Предания Церкви, которое православному христианину никак не
подобает отрицать или игнорировать.
1. О каких внецерковных обществах упоминал
св. Василий Великий
В канонических посланиях к Амфилохию, митр.
Иконийскому, св. Василий говорит о внецерковных обществах с ярко выраженным
сектантским характером. Гидропарасты или акварии – секта,
образовавшаяся во второй половине II в. из последователей Татиана Ассирийца,
отрицавших употребление вина, мяса, а также осуждавших брак. Их ответвление в
Иконии – апотактиты – отрицали также употребление яиц, молока и
шерстяных изделий (см. проф. И.В.Попов Труды по патрологии, т.1 Серг. Посад 2003 г). Это были секты
ложно-аскетического направления пришедшие к дуалистическому взгляду на мир,
т.е. к догматической ереси. Монтанисты или пепузиане (от города Пепузы, где
имели свой центр), также были ложно-аскетической, харизматической сектой,
отрицавшей семью, проповедавшие чрезвычайный аскетизм и мученичество. Отрицая
церковную иерархию, как обмирщенную, они противопоставляли ей своих
пророков-харизматиков. Новатиане или кафары, отрицали кафолическую Церковь,
принимающую павших во время гонений, считая себя церковью чистых. Тетрадиты или
квартодецимане отделились от Кафолической Церкви, держась за старую малоазийскую
практику празднования Пасхи 14 нисана вместе с иудеями.
Все эти сообщества: 1) какой-то один свой
пункт ложно-аскетический или обрядовый делали главным и спасение связывали с
ним; 2) отрицали церковную иерархию или имели свою иерархию с нарушенным
апостольским преемством; 3) отрицали семью, частную собственность, государство
и нормальные общественные отношения, т.е. имели сектантский характер; 4)
возглавлялись харазматиками – лжепророками, которые (как например, монтанисты)
свои откровения по авторитету приравнивали к Священному Писанию; 5) отделились
от кафолической Церкви уже давно (например, гидропарасты и монтанисты во II в.,
кафары в середине III в.); 6) продолжали духовно вырождаться и дробиться,
показывая тем оставленность их Богом.
Поэтому в безблагодатности этих обществ, не
просто отделившихся от Кафолической Церкви, но и имеющих сектантский характер,
сомневаться не приходилось. И св. Василий просто приводил или уточнял отношение
к ним предыдущих отцов или соборов.
2. О каких церковных партиях он не
упомянул
Но в своих разсуждениях о трех типах
внецерковных сообществ (ересь, раскол, самочинное сборище) св. Василий не
упомянул основных догматических церковных партий, образовавшихся по поводу
тринитарных споров. Весь IV век прошел под знаком борьбы вокруг догмата о
Святой Троице, которую вели несколько догматических партий. Этот вопрос
достаточно подробно изучен и изложен в трудах ведущих русских богословов конца
XIX – начала XX века: профессоров В.В. Болотова, А.И. Брилиантова, А.В.
Карташева. Наиболее обстоятельно этот вопрос изложен в диссертациях профессоров
А.А. Спасского «Догматические движения в эпоху Вселенских соборов» и А.П. Лебедева
«Вселенские соборы IV и V веков», которые неоднократно переиздавались в
последние годы.
Догматические
партии IV в. возникли после
Никейского (I-го Вселенского собора) и различались своим отношением к
Никейскому Символу веры. Партии объединяли в своих рядах десятки (и далее
сотни) епископов из разных поместных церквей Востока и имели своих лидеров,
которые далеко не всегда были предстоятелями главных престолов. Партии собирали
свои соборы и вырабатывали свои вероопределения. С другими партиями они, то вступали
в общение и собирали общие соборы, то разрывали общение и анафематствовали
лидеров враждебных партий. Все партии стремились получить поддержку
императорской власти и добиться санкций этой власти против своих конкурентов. Отстраненная
от власти партия апеллировала к народным массам за помощью, разжигая страсти
толпы. Злоупотребление вмешательством властей и народными мятежами, обилие
церковной политики, личных и партийных амбиций, сильно затемняло первоначальный
догматический смысл разделения на партии. Догматическая борьба сильно осложнялась
церковно-политической борьбой.
При этом в большинстве случаев церковно-догматические
партии ΙV в сознавали свою
принадлежность к единой Церкви. В частности это проявлялось в том, что они
боролись за поставление своего кандидата в епископы какого-либо города, но
именно одного общего епископа для
одной местной церкви, а не ставили отдельного епископа для своей партии.
История выборов св. Амвросия в Медиолане или св. Мелетия в Антиохии, которые
были выбраны в ходе борьбы партий в качестве компромиссных фигур, это
подтверждает. В большинстве случаев не было и воспроизведения таинств для лиц
приходящих из другой партии – таинства взаимно
признавались. Непризнанием таинств у всех, кроме самих себя, отличались как
раз схизматические группы:
африканские донатисты, антиохийские павлиниане, люцифериане и прочие. Восстановление
единства между партиями Кафолической Церкви осуществлялось путем общего
исповедания веры и восстановления евхаристического общения.
Основными догматическими партиями Востока
были следующие:
1) староникейцы или омоусиане, 2) аномеи или
евномиане, 3) омии, 4) омиусиане (подобосущники).
1) Староникейцы
или единосущники были строго ортодоксальной партией, сохранявшей верность
Никейскому собору и не шедшей ни на какие компромиссы. Вождем этой партии
долгое время был св. Афанасий Великий. Эта партия поддерживалась римскими
папами Юлием, Ливерием, Дамасом и почти всем епископатом Запада. На Востоке эта
партия была в абсолютном меньшинстве, свидетельством чего были 6 больших
соборов (от 100 до 200 епископов), осудивших св. Афанасия. В их числе считается
и Антиохийский собор 341 г,
правила которого входят до сих пор в собрание канонов Православной Церкви,
причем 12-е и 15-е правило составлены им именно против св. Афанасия (12-е
правило запрещает осужденному епископу апеллировать к царской власти, 15-е –
ему же запрещает апеллировать к суду епископов другой области). Одной из причин
неприятия св. Афанасия большинством восточного епископата было то, что среди
его соратников были явные еретики. Например, Маркел, митрополит Анкирский, отец
Никейского собора, активный борец с арианством и личный друг св. Афанасия,
вместе с учеником своим Фотином в полемике с арианами уклонился в ересь
модализма, близкую к савеллианству. Другой близкий друг св. Афанасия и
неутомимый борец с арианством,- Аполлинарий, поставленный св. Афанасием в
епископы Лаодикии Сирийской, в области христологии выдвинул еретическое учение
(аполлинарианство) и, в конце концов, основал собственную партию с особой
иерархией. Еще один соратник св. Афанасия – еп. Люцифер Калабрийский, сосланный
на Восток из Италии, для партии старо-никейцев в Антиохи Сирийской единолично
рукоположил в епископы Павлина, положив начало расколу павлиниан, продолжавшемуся
более 70 лет. Сам Люцифер, по возвращении из ссылки основал собственную группу
люцифериан, также выродившуюся в секту.
Св. Афанасий в своем Православии был и
остается вне сомнения Отцом Церкви. Но в конкретной исторической обстановке он
был связан, в т. ч. и личной дружбой, с людьми, которые или, как Маркел и
Аполлинарий, уклонялись в другие догматические ереси, или, как Павлин и
Люцифер, основали собственные схизматические группы. Св. Афанасий далеко не
сразу решился разорвать со старыми друзьями по анти-арианской борьбе. Поэтому,
несмотря на защиту Никейского Символа и борьбу с арианством, старо-никейскую партию невозможно было
отождествить со всей Кафолической Церковью, а не принадлежащих к ней –
зачислить в еретики. Из этой партии вышли, как Отец Церкви – св. Афанасий, так
и еретики – Маркелл и Аполлинарий, и схизматики – Павлин и Люцифер.
2) Левое, собственно еретическое, крыло
составляли аномеи или евномиане.
Основателем их партии был Аэций, а главным лидером – Евномий, еп. Кизический.
Эта была партия крайних рационалистов, относительно немногочисленная, имевшая
своих сторонников в основном среди тогдашней интеллигенции. Строгими
продолжателями Ария были именно аномеи, отрицавшие сотериологические основы
христианства, учившие, что Сын ни в чем не подобен Отцу. С Евномием и его
последователями и полемизировали в основном Отцы – Капподокийцы (свв. Василий
Вел., Григорий Нисский, Григорий Богослов), а также св. Иоанн Златоуст.
Крайности Евномия были неприемлемы для большинства епископата Востока, почему
он был низложен еще при императоре Валенте.
3) Правящей партией при императоре Валенте
были омии, исповедавшие Сына
«подобным Отцу», без упоминания термина «усия» - сущность. Омии были типичной
партией придворного епископата, имевшей наибольшее влияние при дворе. Их лидеры
епископы Акакий, митр. Кесарийский, Валент, Урзакий и другие были политиканами
и карьеристами. Они отрицали именование ариан («мы – епископы не можем
называться по имени пресвитера»). В конце 50-х – начале 60-х годов омии
собирали немало больших соборов вместе с партией омиусиан (Селевкийский,
Лампсакийский, Ариминский, Никский, Сирмийский, Константинопольский и др.),
которые приняли несколько двусмысленных исповеданий, открывавших дверь для
арианских толкований, хотя и избегавших прямых арианских формулировок. Эти
формулы омиев (напр. Константинопольского собора 360 г.) подписали по
невежеству или под давлением власти многие епископы Востока «из простецов»
(например, Григорий, епископ Назианза, отец св. Григория Богослова), которые
сами не были еретиками, но не в силах были разобраться в богословских
тонкостях, а потому состояли в общении с настоящими еретиками из партии омиев.
Из партии омиев вышли такие деятели православия, как св. Мелетий Антиохийский и
св. Кирилл Иерусалимский, рукоположенные именно омиями, но впоследствии
отвергшие их исповедание. При этом стоит подчеркнуть, что ни св. Мелетий, ни
св. Кирилл не были признаны тогда ни старо-никейской партией (считавшей их
«арианами»), ни никейскими епископами Запада во главе с римскими папами. Только
ΙΙ Вселенский собор окончательно подтвердил их православие, а позднейшая
Церковь причислила их ко святым. Это обстоятельство показывает, что и партия
омиев не была сплошь собранием еретиков, но пестрым образованием.
4) Наиболее многочисленной партией восточного
епископата была партия омиусиан, исповедующих
Сына «подобным по сущности» Отцу. Возникшая в 40-х годах IV в. она, с одной
стороны решительно отвергала Ария и Евномия – почему неверно ее название
«полу-арианской», которое иногда употребляют. С другой стороны, она не
признавала Никейскую формулу «единосущный Отцу» и «из сущности Отца».
Основанием для этого непризнания было, во-первых, отвержение этого термина
(«единосущный») большим Антиохийским Собором 268 г. (фактически
вселенским), собранным против ереси Павла Самосатского. Во-вторых, этим
термином пользовались савеллиане и такие защитники Никейского Символа, как
Маркел Анкирский и Фотин, что отталкивало омиусиан.
Грехом омиусианской партии было то, что она
вместе с партией омиев, на своих соборах несколько раз осуждала св. Афанасия.
Западные епископы, поддерживающие св. Афанасия, всех омиуссиан считали
арианами. Но это было несправедливо. Один из лидеров подобосущников – Марк,
епископ Арефузский, претерпел мученичество при императоре Юлиане. Именно к этой
партии принадлежали Дианий, архиепископ Кесарии Капподокийской, крестивший св.
Василия Великого и возводивший его в диаконы и пресвитеры, и отец св. Григория
Богослова – Григорий Назианзин-старший. В 60-х годах из этой партии выделилась
партия «духоборов» или так называемых «македониан» (по имени
Константинопольского епископа Македония) и ложно-аскетическая группа Евстафия,
епископа Севастийского.
Отцы-Капподокийцы (св. Василий Великий,
Григорий Богослов, Григорий Нисский) и их соратники все вышли из партии омиусиан и никогда не отрекались от своих
наставников, не считали их еретиками. Известно письмо св. Василия Великого,
опровергающее слухи, что он анафематствовал своего предшественника – Диания,
которого св. Василий называет «блаженным». Отцы-капподокийцы превзошли по
глубине понимания догматов своих учителей, исправили их ошибки, но не осуждали
их лично, а покрывали наготу своих отцов, подобно благочестивым сыновьям Ноя.
3. Путь Отцов
В 60-х годах IV в. большие изменения претерпели
партии старо-никейская и омиусианская. Крайние элементы в обеих партиях отпали.
Св. Афанасий Великий на Александрийском соборе 362 г. первый протянул руку
омиусианам, заявив, что «людей, подобных Василию, еп. Анкирскому (лидеру
омиусиан) мы должны считать братьями, различающимися от нас только словами, а
не верою». Св. Афанасий потому и был великим Отцом Церкви, что не только почти
полвека защищал Никейский Собор, но и среди тех, кто не признавал этого собора,
умел усмотреть братьев по вере и попытаться восстановить с ними нарушенное
единство Церкви. В партии омиусиан он разглядел св. Василия Великого и указал
на него, как на лидера православия.
Восстановление Православия в 70-е годы IV в.
было связано с именами Отцов-Капподокийцев (св. Василия и двух Григориев),
вышедших из партии омиусиан и св. Мелетия Антиохийского, вышедшего из партии
омиев.
Св. Мелетий объединял и примирял, св.
Капподокийцы обеспечили более глубокое раскрытие Троического догмата, с
отвержением ересей не только арианской, но и савеллианской. Новая партия – «ново-никейская» - окончательно
сформировалась на Антиохийском соборе 379 г, собравшем около 150 епископов Востока из
разных партий. Ново-никейской партии принадлежало решающее значение в
проведении Константинопольского Собора 381 г. (II – го Вселенского), закончившегося
восстановлением общения с партией старо-никейцев (александрийцев). В этом
значение упомянутого собора, как Вселенского, что он не просто осудил ереси арианства, евноминианства, духоборства и
аполлинарианства, но и возстановил
единство Церкви, прежде разделенной на догматические партии. По выражению
VΙΙ вселенского собора, такой собор «собрал расторгнутые члены Церкви воедино».
Несколько позже произошло восстановление уже
объединенного православного Востока с Западом. Папа Римский Дамас и св.
Амвросий Медиоланский долгое время занимали позицию, враждебную к
ново-никейцам, рассматривая их, как «полу-ариан», находящихся вне Кафолической
Церкви, и поддерживая в Антиохии старо-никейскую группу Павлина. Известно,
например, письмо Амвросия Медиоланского к императору Феодосию с требованием
изгнать еп. Мелетия Антиохийского и передать все церкви Павлину. Отцы –
капподокийцы и, прежде всего, св. Василий Великий, твердо отвергали такой
подход Запада, не признавали себя каким-то нецерковным еретическим сообществом,
отстаивали принцип равночестности и восстановления единства Церкви путем
равноправного общения.
Старо-никейский путь, начавшись верностью
Никейскому Собору, в лице своих крайних представителей, таких, как Павлин и
Люцифер, вел в тупик, в схизму. Напротив того, путь св. Отцов, таких, как св.
Афанасий, Василий, два Григория, Мелетий, был путем не только строго православным, но и кафолическим, умел сочетать правое
исповедание со стремлением к единству Церкви. Отцы «золотого века - IV в.»
вместо формального законничества подходили к церковным вопросам пастырски;
вместо гордости собственной чистотой и исповедническими заслугами умели
снисходить к греховной немощи, ограниченности понимания и непостоянству братий;
демонстрируя евангельски-кенотический подход. Именно на таком христоподражательном пути они обретали
помощь Божию и добивались подлинного торжества Православия, которое, по слову
св. Григория богослова, состояло «не в победе над братьями, но в приобретении братий».
К сожалению, многие современные ревнители не
по разуму идут не путем св. Афанасия, Василия и Мелетия, а путем Павлина и
Люцифера. Они руководствуются желанием победы над братьями (которых считают не братьями,
но главными врагами) путем разоблачения и публичного посрамления. Очевидно, что
и результат у них оказывается тот же, что и у Павлина с Люцифером – создание
собственных «чисто-истинных» сект. Стоит напомнить, что именно по поводу
раскола павлиниан в Антиохи св. Златоуст сказал знаменитые слова, которыми так часто
бросаются ультра-правые ревнители: «грех раскола не смывается даже мученической
кровью». Сам св. Златоуст был крещен и рукоположен в диаконы св. Мелетием,
долго наблюдал общество «павлиниан» и был убежден, что эти мнимые
истинно-православные вполне чужды подлинного христианского, евангельского духа,
хотя ни в чем не погрешили в догматах.
4. Кто был прав в споре священномучеников
Киприана Карфагенского с папой Стефаном Римским?
В альтернативном православии любят ссылаться
на учение св. Киприана Карфагенского о недействительности таинств внецерковных
обществ, высказанное им по поводу новацианского раскола, в полемике с папой
Стефаном Римским. При этом опять-таки игнорируется исторический контекст этого
спора.
Во-первых, сам св. Киприан в этом вопросе находился
под сильным влиянием Тертуллиана, первого выдающегося латино-язычного
христианского писателя, заложившего основы латинской традиции богословия.
Именно Тертуллиана постоянно читал св. Киприан, и именно Тертуллиан в своем
трактате «О крещении» высказал тезис о недействительности внецерковного
крещения. Но как раз в вопросах экклезиологии Тертуллиан не может почитаться
авторитетом. Человек, ушедший из Кафолической Церкви сначала в монтанизм, а
затем основавший собственную секту, как он мог бы научить других отличать
Церковь от внецерковных сообществ?
Во-вторых, безоговорочное продолжение этой
линии Тертуллиана-Киприана через полвека привело половину африканской церкви к
классическому расколу донатизма. Донатисты повторяли тезис Киприана о
недействительности таинств, совершаемых епископами-предателями («традиторами»)
и теми, кто связан с ними. Кафолическая традиция, которую представляли Оптат,
еп. Милевский, блаж. Августин, еп. Гиппонский и Карфагенские соборы конца IV
–начала V в. сделали серьезные оговорки к учению св. Киприана. Таким образом,
церковная история, ближайшая ко времени св. Киприана, не дает права ссылаться
на него безоговорочно.
Тезис св. Киприана, будто вне Кафолической
Церкви не может быть ни правильного богословия, ни христианского подвига,
многократно опровергается историческими примерами, в том числе ближайшими к
нему по времени. И примером Тертуллиана, пребывавшего вне Церкви и при том
довольно здраво богословствовавшего об основных догматах, и примером двух
первых римских антипап – Ипполита и Новациана.
Первый римский антипапа Ипполит (220-230-е
годы), отделившийся от папы Каллиста по ригористически-дисциплинарным
соображениям, был выдающимся богословом и церковным писателем и скончался
мученически. Есть данные, что незадолго до смерти он примирился с Церковью.
Второй римский анти-папа Новациан (250-е годы) также был выдающимся писателем,
оставил вполне православный трактат по Троическому богословию, состоял в
переписке с самим св. Киприаном. Он также скончался мученически во время гонения
Валериана (258 г),
немного опередив по времени св. Киприана (см. Фокин А. Р. Латинская патрология
М. 2005 г.,
т.1 стр. 209). Смыл ли он своею кровью грех учиненного им раскола, – мы не знаем.
Но раскол новоциан остался расколом, и никакие заслуги его основателя не могут
изменить этого факта. Поэтому св. Киприан был прав в своей основной схеме,
проводя качественную разницу между Кафолической Церковью и вне-церковными
сообществами – прав догматически. Он был прав, и как пастырь Карфагенской
Церкви, когда в конкретных условиях места и времени, боролся за единство Церкви
с местными раскольниками группы Новата – Фелициссима, не только учинившими
раскол в Карфагенской церкви, но и попиравшими основные аскетические и
пастырские принципы, разлагавшими церковную дисциплину и сложившуюся покаянную
практику. Но в другой обстановке к его схеме требовались серьезные пастырские
поправки.
Эти поправки сделал выдающийся современник
св. Киприана и папы Стефана – св. Дионисий, еп. Александрийский, почтенный от
современников именем Великого. С одной стороны, св. Дионисий, стремясь
сохранить церковный мир и единство, сдерживал папу Стефана от разрыва с
африканской и малоазийской церквами, защищал право на особую местную
богослужебную практику и доказывал личную ответственность архипастырей перед
Богом за свои действия. С другой стороны, он высказал важный принцип, легший в
основу позднейшей практики Кафолической Церкви: крещение, совершаемое во имя
Святой Троицы, не повторяется. Другой принцип, выдвинутый им в письме к папе Римскому
Дионисию: человек, состоящий уже в общении с Церковью, путем св. Причащения, не
подлежит перекрещиванию. Потому св. Дионисий был против перекрещивания новациан
и др. раскольников, на чем настаивал св. Киприан. Подход св. Дионисия
Александрийского был узаконен на Соборах IV века: сначала на Арльском 314 г, затем на Первом
Вселенском 325 г.,
постановившем принимать новациан через покаяние, а их клириков – в сущем сане.
Так же принимала Карфагенская Церковь IV- V веке и новых раскольников –
донатистов. Этот же подход узаконил и II-й Вселенский собор (см. свящ. И.
Дружинин «Жизнь и учение св. Дионисия Александрийского», С-Пб, 2007г).
Поэтому можно кратко подвести итог, что в
споре св. Киприана с папой Стефаном прав был св. Дионисий, который ревновал о мире
и единстве Церкви, не менее чем об истине, умел терпеть братий, пусть и
заблуждающихся в чем-либо, не спеша зачислять их в еретики и раскольники. В
согласии с Евангелием, какой мерой мерил он сам, такой же возмерилось и ему.
Когда сам св. Дионисий, увлекшись полемикой с савеллианами, допустил
неправославные высказывания в учении о Троице, Церковь, в лице папы Дионисия
Римского, указав ему на его ошибки, приняла его объяснения, не объявив его
самого еретиком. И спустя более полувека после кончины св. Дионисия, св.
Афанасий Великий посвятил отдельный трактат в защиту его памяти от обвинений со
стороны ариан.
Конечно, история не повторяется с точностью
никогда. Наше время имеет свои проблемы и свои особенности. Но сам
святоотеческий метод решения проблемы соотношения
церковной истины и церковного единства остается вполне актуальным. Без стремления к единству и любви не бывает
и истины (по крайней мере, полноты истины). А единство в любви, с другой
стороны, исключает всякую насильственную унификацию, будь ли то в мнениях или в
церковной практике; единение в любви начинается с признания за братьями хотя бы
имени христианского, хотя бы потенциальной возможности быть признанными Богом.
При этом, святоотеческом, подходе последняя власть проводить границы, окончательно
вязать и решить, предоставляется только Самому Господу. Отрицательные плоды в
современном альтернативном православии – раздробленность, вражда, духовное бесплодие
в сочетании с лицемерием и гордостью за свою мнимую чистоту, - показывают, что
метод решения церковных проблем изначально был не святоотеческим, не
кафолическим, а схизматическим. Ибо все изложенные выше примеры и факты, хотя и
являются общим достоянием церковной истории, в статьях современных ревнителей
никогда не вспоминаются, не цитируются, и многим вообще не известны. Жизнь
показывает, что на одних цитатах и лозунгах церковная жизнь не строится.
