Слово к учителям

В последнее время и педагоги, и общество в целом нередко обращаются к авторитету и опыту Церкви, когда заходит речь о нравственных проблемах. Люди несведущие чувствуют какую-то притягательную особенность религиозного воспитания по сравнению со светским, замечают, что верующим воспитателям каким-то образом удается добиваться большего успеха в своем деле. Чем это можно объяснить?

Первый и главный “секрет” религиозного нравственного влияния состоит в том, что правила поведения и моральные нормы верующие люди отсчитывают, если так можно выразиться, по абсолютной шкале. Любые заповеди во всякой религии исходят от Божества, (понимаемого даже не всегда верно), потому они в любой религии вечны, непререкаемы и распространяются на всех: и на воспитателей, и на их питомцев.

Такая установка вполне сообразна с человеческой совестью. Наша совесть по натуре своей не приспособленка к человеческому мнению. Она ищет и готова подчиниться лишь тому, что не зависит от людей, лишь той заповеди, которая имеет авторитет высший по сравнению с человеческим мнением.

 Уже только поэтому религиозные заповеди усваиваются лучше, чем нравственные предписания человеческие, исходящие всецело от воли начальствующего. Всякий педагог знает, что детям нужно указывать, что такое хорошо и что такое плохо, но его указание немного стоит, если авторитет под ним чисто человеческий.

“Объектом” нравственного воспитания служит человеческая совесть, подобно тому как “объектом” правового воспитания служит правосознание. Лишь тогда нравственную заповедь можно считать усвоенной, когда она проникнет до самого корня детской совести. Естественно, этого невозможно добиться одним только авторитетом воспитателя или его властью, но это не означает в то же время, что воспитание совести отпускается на самотек или стимулируется лишь уговорами и поощрениями.

Наказания применяются всеми воспитателями, и никогда в жизни никто без них не обходился. Но если неверующий педагог наказывает за неподчинение воле своей, то христианин - за нарушение заповеди Божией, и наказывая, приводит воспитанника к покаянию перед Богом, а не перед собой.

Любое наказание имеет целью привить некоторое опасение воспитаннику с тем, чтобы он не повторял тех дел, за которые наказан. Неверующий наказатель воспитает в лучшем случае страх перед собою, верующий же воспитывает начатки страха Божия. Страх Божий именуется началом премудрости и основанием всякой добродетели. Что под ним понимается?

На самом первом этапе страх Божий представляет собою чувство, что человек не хозяин своей судьбы, и что если он каким-то образом попирает закон Божий, то на его дальнейшей земной жизни это непременно отразится; и тело, и душа его понесут какой-то ущерб. Естественно, такое чувство основывается на вере в Живого Личного Бога, нашего Творца, Промыслителя, Который благодетельствует человеку, но в то же время и судит его, наказывая за грехи. Общее обучение основам веры идет вместе с приобретением самим ребенком некоторого опыта Божиих наказаний. Воспитатель-христианин всегда заметит наказательные последствия греха своего воспитанника и обратит его мысль и сердце к покаянию перед Богом, к чувству страха Божия на будущее.

Например, воспитанник “попался” на лжи или на другом безнравственном поступке, причем стало заметно в нем действие греховной страсти (или греховного страдания). Верующий педагог обязательно заострит внимание на этом моменте: “вот, что с тобою получилось; приятно ли тебе бояться разоблачения, или разжигать себя чувством мести, или чувствовать такой стыд, или терзаться муками совести? Пойми, что это действие Божие на твою душу, Господь Сам, помимо меня, наказывает тебя за беззаконие твое. Нужно покаяться”.

Перед кем? Для верующего здесь нет вопроса, а для неверующего большой вопрос, если грех не касался самого воспитателя или кого-то из других лиц. Само покаяние верующего человека дает ему необходимое облегчение совести и силы не повторять больше грех.

Вот главное и заметное по своим плодам преимущество христианского воспитания: в человеке укрепляется совесть, которая будучи подчинена Высшему Авторитету и сама становится для человека на первое место при выборе, как поступить в каждом случае. Подчиняясь голосу совести, христианин с юных лет научается управлять своими желаниями, в чем-то себе отказывать, в чем-то себя принуждать. И здесь мы подходим к педагогической аксиоме: цель учителя достигнута, если он научил ребенка учиться, цель воспитателя осуществилась, если подросток способен уже к самовоспитанию, руководствуясь при этом не своим собственным мнением или желанием, а голосом правильно обученной совести.

Короче сказать: совесть в воспитании - дело основное, а самочиние, самоволие и самомнение - главные тормоза нравственного развития. Лучше, чем это делает христианство, воспитать совесть не может никто - вот и секрет действенности религиозного воспитания.

Теперь посмотрим, какую альтернативу предлагает нам господствующая ныне в нашей стране педагогическая концепция. Начинает она с того, что ставит перед педагогами ложный выбор: или насильственное подавление личности воспитанника, как это было в тоталитарной системе, или его свободное гармоничное развитие, как самостоятельной личности, ответственной за свои решения. Затравленный обыватель сразу же согласится с подсказываемым далее выводом: что вы, что вы, конечно, никакого насилия и тоталитаризма.

Следствием сделанного “правильного” выбора в неправильной дилемме является методика так называемого вариативного обучения и воспитания. Сводится она к тому, чтобы сообщить ребенку сразу множество сведений и точек зрения на жизненные ситуации и тут же предоставить ему выбор между ними. При этом подчеркивается уважение взрослых к мнению ребенка, каким бы незрелым оно ни было. “Современные дети не могут и не должны усваивать только одну точку зрения, они должны уже сами выбирать”, - таково ходячее объяснение педагогов. Среди прочего, учат делать выбор и в таких ситуациях, как, например, время начала половой жизни или “сексуальная ориентированность”, “тип семьи”: папа и мама или два папы.

Конечно, и при христианском воспитании человек делает самостоятельный выбор, но это выбор не между точками зрения, одинаково имеющими право на существование, а выбор между голосом совести и собственным желанием, поддерживаемым дьявольским голосом искусителя. Итак, древний враг человека прячется между разными точками зрения.

Самостоятельно поступающий по совести действует не по своему самоволию, не потому, что он утверждает свою “точку зрения”. Напротив, он действует с принуждением своей воли. А привыкший действовать по своей воле действует во вред себе и на самом деле выполняет не свою собственную, а диавольскую волю.

Лицемерие концепции “вариативного” воспитания видно еще в том, что оно затрагивает лишь жизненные ситуации, нравственные установки. Что же касается собственно образования, то здесь “вариаторы” не дают никакого простора. На самом же деле следовало бы поступать прямо противоположным образом.

Область нравственных предписаний должна быть незыблема, как исходящая от неизменяемого Бога. А область человеческих знаний вариативна прямо по определению. Наука вся состоит из множества противоречивых точек зрения, отличающихся друг от друга лишь степенью обоснованности. Современные же педагоги представляют дело совершенно наоборот. Достижения науки для них незыблемы и составляют некую научную картину мира, которой на самом деле просто не существует. Что земля и жизнь на ней возникли миллиарды лет назад сами собою - это в учебниках сомнению не подвергается. Конечно, ученика ныне не станут третировать, если он скажет, что произошел не от обезьяны, а от Адама и Евы. Но никаких научных данных в подтверждение такой точки зрения ему не дается. Между тем, среди ученых тут

по меньшей мере, далеко не все ясно. Но сравнения точек зрения в этих вопросах отнюдь не проводится.

Что же касается общественных наук, там вариативность ограничена еще жестче. В учебниках правоведения утверждается, что демократия - самая приемлемая форма правления государством, а остальные даже не рассматриваются, как принципиально никуда не годящиеся. Где же тут вариативность и плюрализм? Почему бы не выслушать идеологов монархического или иного автократического правления от первого лица, чтобы предоставить ребенку возможность выбирать между точками зрения?

История также подана лишь с позиций одной-единственной методологии - старого дремучего исторического материализма, где главный двигатель - производительные силы, а всякие политические и духовные факторы - всего лишь “надстройка”. Поступки исторических лиц по нравственным мотивам просто не принимаются к рассмотрению. Предполагается, что все, подобно современным политикам, руководствовались лишь теми или иными политическими расчетами и отстаивали интересы каких-то слоев населения или социальных групп. Взгляд на историю, как на поле действия Промысла Божия, взаимодействующего с духовно-нравственным состоянием человечества, полностью исключается. Классическая схема Священной истории: грех, богозабвение - Божие наказание - покаяние - Божия милость,- нынешним “вариаторам” от педагогики незнакома и до учащихся не доводится. Между тем “профанной”, “истматовской” истории у человечества нет. История человечества вся священна в том смысле, что строится по названному выше богопромыслительному принципу.

Такова лживая сущность современной “вариативной” педагогики, навязанной нам взамен коммунистической. Не следует думать, будто эта “вариативность” есть случайное следование моде. Такая педагогика вполне соответствует общему плану сокращения населения данной территории, именуемой Россией. Наиболее удобный и безопасный метод уничтожения покоренного народа - его нравственное растление. К методам растления обычно относят распространение порнографии, пропаганду извращений и безопасного секса, внедрение оккультных знаний и соответствующих им практик, сексуальное информирование малолетних ( не поворачивается язык именовать его просвещением), соответствующие всему этому телевидение, видеопрокат, прессу и т.п. Но база под всем этим - нравственный релятивизм, относительность, вариативность всех нравственных понятий, водруженная в свою очередь на бездуховном, чисто механическом взгляде на человека и историю человечества.

Авторы концепции имеют, как известно, университетское психологическое образование, так что можно нисколько не сомневаться, что они прекрасно знают, что делают. Сами они понимают, что человек грешен, что зло выбирать ему легче, чем добро, что от греха отвращается он лишь при научении воли своей с помощью воспитателя, а потом и самостоятельно. И они сознательно обманывают родителей и педагогов, воспитанных в духе гуманизма и считающих, будто человек сам по себе добр, когда говорят им: “покажем ребенку и зло, и добро, пусть он сам выберет добро; не станем стеснять его волю, ведь если он добровольно выберет хорошее, то это будет прочно, а если мы ему навяжем добро, он его не воспримет”. И показывают - по телевизору, в видеокасетах, в журналах, даже в школьных учебниках. Результат для “вариаторов” вполне удовлетворительный: рост подростковых беременностей и абортов, рост наркомании и самоубийств, алкоголизма и венерических заболеваний вполне обеспечен. А кто из молодежи достигнет взрослого возраста с таким воспитанием, у того очень вскоре будет жестоко повреждено собственное потомство.

Программа растления - пушка дальнобойная, бьет на два-три поколения вперед! Кроме того, эта программа не нова. Ее апробировали многие завоеватели на покоренных народах. В частности, точно такими методами (только почему-то более мягкими) планировали пользоваться нацисты на оккупированных славянских территориях. Об этом не столь давно опубликованы рассекреченые документы, впрочем, не получившие широкой рекламы ни на одной волне борьбы с фашизмом.

Итак, что же может сделать педагог-христианин в таких условиях, в рамках существующего закона об образовании. Прежде всего, самому понять всю сложность ситуации, самого себя ощутить на невидимой, духовной войне. Не стоит и от детей скрывать, что их вовсе не пустили расти, как придорожную траву, не просто бросили всякий воспитательный процесс. Воспитание их ведется и вполне понятно, каким именно образом воспитывают подрастающее поколение в пока еще побежденной, но вообще говоря, трудно прогнозируемой стране.

В этой духовной брани неприятель сам “приоткрыл свои бока” - поспешим же воспользоваться его оплошностью. Пока педагогические чиновники низшего уровня не понимают еще сами, для чего установлена “вариативность” преподавания, пока они не догадались еще, что их “шефы” на самом деле стремятся дать лишь свою узкую точку зрения на мир при широкой распущенности нравственной - вполне в наших силах под видом вариативности начать преподавание и естественных, и общественных наук в христианском освещении. Из естествознания можно извлечь множество уроков, прямо возводящих через познание твари к Творцу. Отечественная история и литература изложены уже в целом ряде пособий с нормальной, не “истматовской” точки зрения. И многие учителя-гуманитарии через свои предметы пытаются привить детям начатки православия. Здесь нужно только трудолюбие, своя горячая вера и подлинное сочувствие к детям.

Прямая обязанность православных педагогов - вывести из духовной спячки и самообмана родителей, показать им со своей профессиональной точки зрения, что представляет из себя государственная система педагогического растления, готовящая детей только в тюрьмы и бордели - и таким образом, приобрести в их лице надежных союзников, в худшем случае - пассивно сочувствующих. Совместно с родителями в деле воспитания нужно противопоставить совесть детскому самоволию, постоянно ограничивая последнее, обучать детей жить не ради самоугождения, а ради высокой цели - служения Богу и отечеству.

Все сказанное - вполне в наших силах. Впрочем, должно браться и за дела, подчас превышающие силы, если альтернатива им - растление и смерть наших детей. Тогда непременно придет нам и помощь Божия. Мы не можем больше ждать милостей от Министерства образования и Фонда Сороса; нейтрализовать с Божией помощью их пагубное влияние на юношество - вот наша задача и прямой долг.

(скачать статью)