Вопросы, так или иначе связанные с монархией, вновь возбуждают споры среди православной общественности в России. При этом один поднятый вопрос неизбежно тянет за собой и другие. Так несколько лет назад вопрос о правах на престол одной династической ветви вскрыл и другие смежные проблемы. Насколько применим Закон о престолонаследии и вообще Основные законы Российской империи в современных условиях? Есть ли смысл спорить о правах на престол, когда не только нет самого престола, но и от исторической России, от русского народа мало что осталось? Каково современное значение соборной присяги 1613 года? Какую роль может сыграть Земский Собор, и возможен ли его созыв при отсутствии национальной русской власти? Что важнее для православного человека: твердые монархические убеждения, ясные идеалы или связь с конкретным на данный момент претендентом на престол и взятые обязательства перед ним? Однозначного ответа на эти и подобные им вопросы в ходе поднявшейся полемики дано не было.

В последнее время некоторые активисты “правого крыла” Московской Патриархии развернули шумную кампанию за канонизацию царя Иоанна Грозного. Для чад истинной русской Церкви важен не сам формальный акт патриархийной канонизации, ибо мы уже видели там множество странных лиц, причисленных к святым. Но в данном случае представляют интерес важные принципиальные вопросы, невольно поднятые в процессе этой кампании. Какое место занимает вопрос монархии в христианском сознании? Каков идеал православного царя, как христианского правителя и какова роль его личного благочестия? Каким предстает Иван Грозный, как правитель и как человек, во всей совокупности исторических изследований светских и церковных историков? Чем именно эта историческая личность, взятая из всего синодика русских царей, привлекает к себе теперь столь пристальное внимание? Существует ли связь между “реабилитацией” Ивана Грозного в позднесталинскую эпоху с нынешней ревизией исторических источников сторонниками предлагаемой канонизации?

1. Место монархических убеждений в христианском сознании

Учение о монархии раскрыто достаточно подробно в церковном предании, у различных учителей Церкви и в канонических постановлениях. И все же есть смысл повторить некоторые основные положения, которые едва ли кто из православных монархистов решиться оспорить, но из которых не все могут и желают сделать правильные выводы.

Напомним, что само учение о монархии, как христианском политическом идеале, отнюдь не является первым или центральным в православном вероучении. Христианское мировоззрение теоцентрично и христоцентрично; во главе всего стоит Бог, Творец и Промыслитель мира и человека, созданного по образу Божию. Воплотившийся Сын Божий, Искупитель человека является для христианина первой и безусловной ценностью. Все, что относится к земному бытию человека в его нынешнем греховном состоянии имеет лишь относительную ценность в той мере, поскольку служит отражением Божия закона и Божиих совершенств и приближает человека к Богу.

Бог один является источником красоты, блага и премудрости, а тварь имеет эти качества только по причастию к Божеству. Совершенство разумной твари определяется тем, насколько она отражает полученные дары Божии, своим служением возвращая Богу то, что она от Него получила (см. евангельскую притчу о талантах). Это относится ко всем сторонам человеческой жизни, в частности и к политической. Монарх по воле Божией должен в какой-то степени отражать черты Божия правления в своем служении, являть правосудие, законность, милосердие, бескорыстие. Важнейшим в служении монарха является охранение богопочитания, то есть прежде всего, сознание себя не самодостаточным правителем, а служителем Божиим, поставленным на свое служение Небесным Владыкою и имеющим дать отчет о своей деятельности Царю царствующих.

Христианская монархия имеет в качестве высшего нравственный идеал, соответствующий Священному Писанию и учению Церкви. Олицетворением этого нравственного идеала призван быть в первую очередь сам Государь, являющий пример христианской жизни и благочестия, а не только образец государственного служения.

Совершенство человеческой природы явлено нам во Христе, воплотившемся Боге. В собственном смысле Царем по человеческому естеству, и Царем вечным (как и вечным Архиереем и Учителем), является Сам Христос. Поэтому христианский монарх, как малый образ Царя Христа, должен иметь определенное соответствие своему Первообразу. Христоподражательные черты обязательны для христианского государя, и они прежде всего относятся к его нравственному облику. Только в случае такого соответствия образ бывает причастен энергии Первообраза, т.е. монарх царствует не просто по Божиему попущению, но по благоволению, получая благодатную помощь и раскрывая ее в своем служении. Воздавая честь земному царю, христианин ее на Первообразная возводит, и не предпочитает образа Первообразу.

При высоте исповедуемых идеалов христианское сознание помнит, что нынешнее человеческое бытие отравлено греховным повреждением человеческой природы и искушаемо на зло со стороны диавола. Государственное устройство, собственно монархическое, установлено Богом для падшего грешного человека с целью ограничения его греховности, чтобы не допустить самоистребления людей. Первый человек в раю не знал иного подчинения, кроме как непосредственно Богу. Для человека падшего и добровольно подчинившегося своему врагу устанавливается от Господа подчинение более правильное: вначале семейное, затем племенное и государственное. Человек подчиняется подобному себе человеку, младший старшему, дабы ослабить подчинение человека диаволу. По воскресении из мертвых в Царстве Небесном, не будет иной монархии, кроме Божией. Потому и христианская монархия в духовном плане может играть только пассивную роль. Само именование христианского государя Удерживающим подчеркивает эту консервативную, ограничивающую роль. Христианское государство в лучшем случае способно лишь препятствовать развитию греховности, пресекать зло, не позволять ему возможности действовать насилием, до известной степени отсекать грубые греховные соблазны. Но никакая христианская государственность не может своею силою духовно возрождать людей, нравственно исправлять их. Удерживающий не может исполнять роль ни пастыря, ни тем более Пастыреначальника.

Государство, как установление от мира сего, основано на принуждении, а духовное возрождение человека основано на свободном произволении и любви. Это духовное обновление совершается в Церкви Христовой, которая по своей природе не от мира сего. При самом тесном союзе и симфонии с христианским государством Церковь, имея в себе Божественное начало, остается иноприродной по отношению к государству и не может стать одним из государственных ведомств. Христианская монархия обязана ограждать Церковь от враждебных христианству сил и содействовать Церкви в ее миссии проповеди Евангелия.

При этом христианский государь должен прислушиваться в своей деятельности к голосу пастырей церкви, дающих нравственную оценку происходящему. Он не должен лишать церковь самоуправления, не должен навязывать ей свою волю наперекор ее соборному голосу. История показывает, что по человеческой греховности церковно-государственные отношения в эпоху христианской монархии развивались далеко не всегда гладко и безболезненно.

Наибольшие проблемы для христианской совести вставали, когда монарх сознательно нарушал справедливость и правосудие, творил произвол и беззаконие, когда отметал требования христианской нравственности. Нормой христианского отношения к таким проявлениям стали слова преп. Иосифа Волоцкого: “аще царь имать над собою царствующие скверны, страсти и грехи, гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейшее же всех неверие и хулу, таковый царь не Божий слуга, но диаволь(ский), и ты такого царя да не послушаеши; сему свидетельствуют вси пророцы и апостолы и мученики, иже от нечестивых царей убиени быша” (цит. по прот. Л. Лебедев “Великороссия”, стр. 77). Кратко выразил это отношение М. Антоний (Храповицкий): “моя верность царю обусловлена его верностью Христу”. Отец Лев Лебедев, раскрывая те же мысли, писал: “согласно общему пониманию великороссийского народа, почитание Царя и верность Ему не безусловны! Они имеют условия: Русский Православный Самодержец должен быть благочестив в личной жизни, не отступать от Православия в неверие или хулу и справедливо относиться ко всем подданным. Жизненным средством к тому, чтобы Царь вел себя именно так, служит, во-первых, его послушание Церкви в духовных и нравственных вещах, и, во-вторых, в том, чтобы править в совете с землей, в лице “лучших людей” (там же, курсив о.Льва).

Таким образом, ценность христианской монархии обусловлена ее служебным отношением к Богу и христианской Церкви. Православный Царь защищает Церковь, хранит богопочитание и подчиняется Божественным установлениям Церкви (хотя и не подчинен непосредственно церковной иерархии!). Подчиненность Богу и нелицемерное служение Ему сообщают власти монарха авторитет и силу свыше, придают его власти священный характер, ходатайствуют ему благодатную помощь в делах правления. Власть такого царя, действительно, становится самодержавной относительно “многомятежного человеческого хотения”. Однако попытка монарха придать своей власти полную автократию и независимый от Бога характер, нежелание царя считаться с Божиим законом, лишают его благодатной помощи.

Христианская эсхатология дает еще одно важное уточнение относительно монархии. Перед вторым пришествием Христовым власть на земле на некоторое время захватят враждебные Христу богоборческие силы, возглавляемые антихристом. Эти силы устроят кровавое гонение на всех христиан и почти уничтожат истинную Церковь. Большинство людей под действием соблазна и насилия поклонятся антихристу. Этот величайший из всех злодеев мировой истории, выдающий себя за бога, согласно святоотеческому толкованию, будет именно монархом, автократором, его власть будет единоличной и неограниченной, одновременно светской и духовной, а потому носящей ярко выраженный сакраментальный характер. Республиканские и демократические формы правления к тем временам практически исчезнут. Апокалипсис св. Иоанна Богослова упоминает о десяти царях, которые примут власть со зверем, как цари, на один час. Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю (Апок. 17, 13), то есть станут у него вроде областных наместников. Отличительными чертами антихриста св. Отцы единогласно указывают его исключительную гордость, лицемерие и коварство.

Таким образом, разбирая церковное учение о христианской монархии, следует иметь в виду возможность такого самодержавия, которое в сущности прообразует царство зверя, вместо того, чтобы быть иконою Царства Божия. По мере нашего приближения к концу мировой истории к такой возможности следует относиться все более серьезно. Все более остро встанут вопросы: кому служит монархия: Христу или Его противнику? И далее: на кого более походит в своем поведении монарх: на Агнца или на зверя? Вспомним, что и преп. Иосиф подчеркивал это противопоставление: “таков царь не Божий слуга, но диаволь”(то есть слуга диавола).

На Руси монархия укрепилась в XV в, после падения последнего православного Царства – Византии. Церковные идеологи русской монархии смотрели на нее, как на Третий Рим, на последний оплот Православия, противостоящий силам антихристовым. Старец Филофей Псковский в письме к великому князю Василию III, предупреждал его о великом служении Государя Третьего Рима, о великой ответственности пред Богом за хранение в чистоте Православия. По выражению архим. Константина, русская монархия формировалась, как футляр, хранивший в себе Святую Русь. Здесь опять-таки подчеркивается служебное значение монархии по отношению к высшим духовным ценностям, которые она призвана сохранять.

2. Идеал монарха

Христианский царь, хотя и получает благословение от Церкви в таинстве венчания и помазания на Царство, саму свою власть имеет не от Церкви. В Церковь он приходит уже в качестве монарха, единоличного и наследного правителя своего народа. Именно царь, а не патриарх, является возглавителем национальной жизни, как справедливо замечал в свое время В. С. Соловьев. Патриарх, как предстоятель Церкви, возглавляет жизнь церковную, а для жизни народа может задавать лишь ориентиры и оценки в соответствии со словом Божиим. Таким образом, важнейшим в служении царя становится развитие нации, укрепление национальной государственности. Царь является выразителем не сиюминутных настроений толпы, как в демократии, а выразителем и хранителем вековых народных устоев и традиций.

Царское служение Богу не есть непосредственное, как у духовенства, а совершается посредством вверенных ему людей – христиан, призванных служить Господу. Дети покоряются отцу, но именно отец служит детям и дает им больше, чем они ему. Сам Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф.20, 28). В таком именно смысле, по образу Царя царей, и всякий монарх является служителем не только Божиим, но и своего народа, если понимать народ не как толпу, а в высоком смысле слова, как народ-церковь (по выражению о. Льва Лебедева). Монархия является увенчанием национальной государственности, символом национальной независимости, показателем национальной зрелости.

Главные обязанности монарха касаются именно этого земного служения – обустройства национального бытия. Сюда относятся укрепление национальной независимости и обороноспособности, строительство армии и флота, экономики, налаживание правильных внешних сношений с другими государствами, развитие культуры и образования и т.д. Важным в служении монарха является укрепление национального единства, консолидация всех социальных слоев, быстрое разрешение всех социальных конфликтов на справедливой основе. Монарх должен опираться на наиболее способных в деловом отношении и нравственно лучших людей, должен продвигать их и в них искать опору. Царь должен создавать духовно здоровую атмосферу во всем народе, обстановку взаимного доверия, сплоченности, приоритета общих интересов над личными, взаимопомощи и жертвенности, - чем только и сильна бывает нация в различных испытаниях. Монарх должен подавать пример и по возможности воспитывать в подданных здоровое правосознание: правильное понятие каждого о своих обязанностях и правах, чувство ранга, уважение к чужой собственности и чужому труду, к чужим правам вообще. Этим заведомо сводится на нет успех всякой революционной пропаганды, разжигающей социальную зависть, вражду и ненависть.

Это земное служение монарха своему народу совершается пред лицом Божиим, а потому получает и религиозное измерение. Но выражается оно в конкретных делах. Царь, запустивший дела своего правления или передоверивший их своим фаворитам, несомненно, согрешает. Развал народного хозяйства, вредная внешняя политика, неудачные войны, частичная утрата национальной независимости, случившиеся по вине монарха, - суть его грехи перед Богом и вверенным ему народом. Но особенно тяжким грехом царя является деморализация им своего народа через постоянные примеры несправедливости, неправосудия, особенно насилия и жестокостей, провоцирование социальной розни. Такими действиями весь национальный организм подрывается настолько, что его дальнейшее существование ставится под вопрос.

История показала нам разные типы христианских государей, сумевших по-разному раскрыть все стороны монаршего служения. Одни цари более преуспели в личном благочестии, в служении Церкви, другие – в собственно государственном служении своему народу. Немногие сумели гармонично соединить то и другое служение, а иные и в том, и в другом оказались неключимыми. В наших святцах значится около семидесяти русских святых князей и княгинь, большинство из которых были удельными и не являлись монархами в строгом смысле слова. Большая часть святых князей – это князья-иноки и князья-страстотерпцы, главная черта которых – неотмирность. По слову Христову невозможно работать двум господам. Святые князья или оставили мир, или претерпели мучения за Христа, не употребив средств для своей защиты. Поэтому с точки зрения мирской и политической они были не лучшими правителями. Напротив, умелые правители, выдающиеся государственные деятели, много сделавшие для народа и государства, редко почитаются во святых, ибо при всем своем желании не могли оказаться вполне чистыми от некоторых дел, противных христианской совести. Поэтому нужно различать благоверных князей от выдающихся государственных деятелей, и вообще святых от национальных героев. Достаточно наглядный пример. Благоверные князья Борис и Глеб – бесспорно, святые; а их брат Ярослав Мудрый, победитель их убийцы в первой русской гражданской войне, ко святым не причисляется, хотя сделал для государства, несомненно, больше своих святых братьев. Иногда в нашей истории выдающиеся государственные деятели бывали, действительно, святыми по жизни, например, равноапостольный князь Владимир или Александр Невский, но такое случалось достаточно редко. У некоторых наших государей, например, Федора Иоанновича, дела личного благочестия совершались за счет дел государственных. У Петра I наоборот, государственные дела почти вовсе заглушили личное благочестие. Более гармоничное сочетание того и другого мы находим у наших императоров XIX века, начиная с Павла I и кончая св. Николаем II.

Христианский взгляд на монархию видит в ней делегированную теократию, т.е. водительство нации Богом посредством своего служителя царя. При таком взгляде предпочтительнее царь богобоязненный и благочестивый, стремящийся во всем угождать Богу и творить волю Его, нежели чем “на троне вечный работник” для блага государства, но не учитывающий волю Божию и вносящий во все дела свой личный произвол. Любой христианский монарх вслед за св. имп. Юстинианом Великим должен исповедывать и свято, нелицемерно верить, что “христианское благочестие – основа крепости империи”. Для ясности укажем на такой пример. Сам царь Юстиниан, много занимаясь богословием, богослужением и храмоздательством, совершенно запустил армию и флот, пришедшие при нем в упадок. Но за его непритворное благочестие и веру Господь ограждал империю от больших нашествий и покорил Юстиниану часть варваров. После него императоры-иконоборцы Лев Исаврянин и Константин Копроним были выдающимися полководцами, реорганизовавшими армию и отбросившими противников (арабов и болгар) далеко от империи. Но введенная ими ересь и общее нечестие потрясли изнутри Византию до основания и поставили ее на грань исчезновения. Поэтому среди качеств образцового государя на первом месте стоят его вера и благочестие, ради которых Господь покрывает его царство от многих бед, а уже на втором – его деловые способности, как правителя и военачальника, таланты, полезные при наличии главного, но порой совершенно безполезные без него.

3. Эпоха Ивана Грозного в русской историографии

В истории были монархи, популярные при жизни, уважаемые и почитаемые после смерти, а были государи непопулярные и нелюбимые. Такое народное почитание не всегда бывало объективным и не выражало общей оценки государственной деятельности монарха последующими поколениями. Популярными бывают те правители, которые имеют яркие успехи и способствуют подъему народной жизни. Меры же, предпринимаемые для будущего блага нации и государства могут вызывать недовольство современников. Например, многие современники не понимали дальновидной политики св. Александра Невского в отношении Орды, но потомки поняли, что прав был именно он.

Еще менее народное почитание монарха можно сопоставлять с его святостью. Одним из важных признаков святости служит неотмирность, бегство от человеческой славы. Многих святых, в том числе и государей, современники не уважали и даже прямо презирали. Например, был убит толпой народа св. князь-инок Игорь Черниговский, изгнан из Новгорода с бесчестием св. князь Всеволод и т.д. И напротив, почти все самозванцы, начиная с Гришки Отрепьева и кончая Пугачевым, искали популярности в народе и умело добивались ее. Поэтому почитание монарха в простом народе, среди людей, многого не знающих, создающих свои мифы и легенды о данном царе, нельзя считать решающим признаком для оценки деятельности государя, тем более для суждения о его святости.

Помочь дать оценки объективные и верные призвана историческая наука, работающая с фактами, подтвержденными документально, анализирующая такие свидетельства, о которых большинство современников подчас не имеют представления, выдвигающая для объяснения фактов одни гипотезы и отвергающая другие. Русская историческая наука за двести лет в лице своих выдающихся светских и церковных историков собрала и осмыслила большой материал по истории России, в частности по эпохе Ивана Грозного. Какие-то детали (о которых мы еще упомянем) все еще не выяснены, но в целом картина определена и переворачивать ее, как фото-негатив, все-таки нельзя. На основных характеристиках эпохи, в оценке основных фактов сходятся все русские историки от Н. Карамзина до о. Льва Лебедева.

Сторонники канонизации Ивана Грозного с ненавистью отвергают труды Карамзина. Можно согласиться с тем, что первый русский историк имел под рукой не все источники, не все знал и кое в чем мог быть неточным. Но к чести Карамзина следует заметить, что он был добросовестным в работе, никогда сознательно не искажал историю. Кроме того, в отличие от нынешних певцов опричнины, Карамзин был честным человеком, никогда не признавал зла добром и не покланялся нравственной грязи. Он не искал выгоды и не стремился человекоугодничать ни перед монархом, ни перед толпой, о чем говорит хотя бы его записка Императору, долгое время бывшая под запретом цензуры. Может быть, он слишком бурно выражал свои чувства по поводу злодейств Грозного, как поэт, но в главном он не погрешил. Его изображение событий гораздо более похоже на подлинную картину, чем советский негатив, представленный, например, в псевдо-историческом фильме Эйзенштейна “Иван Грозный”, или в одноименной пьесе А.Н. Толстого, или в историческом романе Коростылева.

Но и помимо Карамзина эпоху Грозного подробно описали другие заслуживающие доверия историки: проф. С.М. Соловьев в его “Истории России с древнейших времен”, проф. Костомаров (“Русская история в жизнеописаниях важнейших деятелей”), проф. Р.Г. Скрынников (“Иван Грозный”), акад. С.Б. Веселовский (“Изследования по истории опричнины”). Из церковных историков назовем авторов “Истории Русской Церкви” митр. Макария (Булгакова) и архиеп. Филарета (Гумилевского), проф. Голубинского и проф. Карташева. Отдельно отметим исследование проф. Федотова “Святитель Филипп, митрополит Московский”. Подвел итоги эпохе Грозного с точки зрения православной историософии идеолог Зарубежной Церкви прот. Лев Лебедев в своем фундаментальном труде “Великороссия. Жизненный путь” (глава “Великое искушение”). Этим обширным изысканиям и осмыслениям материала апологеты канонизации Грозного могут противопоставить только пропагандистские материалы на основе данных так называемой “Комиссии по реабилитации облика Ивана Грозного, искаженного дворянской и буржуазной историографией”, которая была создана по инициативе идеолога сталинского политбюро А. Жданова.

Кратко отметим основные положения, на которых сходятся почти все упомянутые историки. Вначале коснемся государственной деятельности Грозного, а затем его нравственного облика и его духовного состояния.

Царствование самого Ивана Грозного историки вслед за современниками делят на два периода. Первый период (1547-1560 гг) всеми оценивается положительно. После венчания на царство и принятия царского титула, после покаяния за беспутную юность и подчинения своей жизни правилам православного благочестия Иоанн IV выступает как примерный христианский государь. Он собирает первые Земские соборы 1550-х годов, держит совет с лучшими людьми Русской Земли, объединяет национальные силы, налаживает внутреннее управление, хозяйство, правосудие, войско. Вместе с митр. Макарием он председательствует и на церковных соборах, упорядочивающих церковную жизнь. Под влиянием своего духовника прот. Сильвестра он глубоко кается в грехах своей молодости, живет богобоязненно, церковно, строит благочестивую семью с женой Анастасией Романовой. Оживление благочестия и сплочение народа приводят русское государство в этот период и к внешним успехам. Благоволением Божиим сокрушаются ханства Казанское и Астраханское, затихает на время Крымское. К Москве отходит все Поволжье от Казани до Каспия и часть Северного Кавказа. Под ударами русских войск сокрушается Ливонский Орден в Прибалтике. Положительная оценка этого периода не вызывает разногласий у историков.

Второй период начинается после изгнания духовника прот. Сильвестра и близких друзей царя, объединенных в “Избранную раду” (Адашевых, кн. Курбского и др.). Окончательно устанавливается этот период к 1564 г. с провозглашением опричнины. После большого террора опричнины (1564-1572) сложившаяся в этот период система правления, только в “вялотекущем режиме”, продолжается до самой смерти Грозного в марте 1584 г. Отрицательные последствия этого периода полностью перечеркивают достижения периода первого. В этом также соглашаются все историки. Отметим основные итоги этого периода.

1. Ликвидация элементарного правосудия и законности, массовые расправы без суда и следствия над подозреваемыми, а также их родственниками и домочадцами, над целыми городами. Поощрение доносов создает целую систему массового террора и запугивания людей.

2. Разрушение национального единства через искусственное разделение страны на две части (земщину и опричнину, затем систему “Государева двора”) и разжигание вражды между ними.

3. Разрушение народного хозяйства посредством опричных грабежей и обстановки террора, массовое бегство людей из России в Литву и на окраины. Великое разорение центральных областей России, резкое сокращение населения (по данным Скрынникова с 8 до 5 млн. человек).

4. Масштабные репрессии против служителей Церкви, выступающих против опричнины или подозреваемых, начиная с умучения митр. Филиппа и отдельных епископов (Новгородского, Тверского), продолжая казнями видных священнослужителей (преп. Корнилия Печерского), и заканчивая массовым избиением духовенства в некоторых городах (Новгороде, Твери, Торжке, Волочке) и грабежом церквей.

5. Уничтожение ведущего национального слоя, профессионально и нравственно лучших людей, опора на худших – доносчиков, карьеристов и палачей. В результате развал войска и государственного аппарата.

6. Как следствие внутреннего развала государства внешние поражения, военные и дипломатические: полная утрата завоеваний в Прибалтике и Литве и выхода к Балтийскому морю, утрата владений на Кавказе, международная изоляция, неспособность защитить даже Москву от набегов крымских татар.

Все историки сходятся в том, что Грозный оставил после себя Россию в крайне плачевном состоянии: хозяйственно разоренную и запустевшую страну, с населением, сократившимся в полтора раза, запуганным, деморализованным. Но этим бедствия, причиненные России Грозным, еще не исчерпываются. Может быть, наиболее трагические последствия его правления заключаются в том, что он во многом подготовил великую смуту, разразившуюся через 17 лет после его смерти и поставившую Русское государство на грань полного исчезновения. Конкретно это выразилось в следующем.

1. Династический кризис – уничтожение Грозным ближайших родственников, представителей Московского дома Рюриковичей. Прежде всего, это касается убийства двоюродного брата, князя Владимира Андреевича Старицкого с его матерью, женой и детьми, а также почти со всеми слугами и многими близкими людьми (в 1569 г.). Это была не казнь после следствия и суда, а именно расправа над невинными людьми (одних отравили, других уморили дымом), совершенная только по подозрению и произволу. Затем необходимо отметить и убийство сына Ивана – наследника престола.

Хотя, конечно, это происходило не совсем так, как запечатлено на известной картине Репина, (название которой часто произносят неправильно, включая туда лишнее слово: “убивает”), но все-таки речь идет именно об убийстве, хотя и непреднамеренном. По сообщению современников, Грозный начал избивать беременную жену Ивана Елену, у которой от побоев случился выкидыш; Иван-царевич пытался остановить отца и получил удар в ухо знаменитым посохом. От этого удара и нервного потрясения он неделю проболел и умер. Кстати, Репин в своей картине верно передал главный момент – душевное потрясение самого Ивана Грозного от внезапного осознания непоправимости соделанного преступления. Поэтому его картина психологически ближе к истине, чем попытки апологетов Грозного отрицать сам факт убийства. Известно, что после этой трагедии царь почти полгода пребывал в состоянии потрясения, каялся, отключился от дел правления, заказал по церквам помин по убиенном сыне.

Наиболее подробно об этом событии повествуют иностранцы, которым заведомо отказываются верить поклонники Грозного. Но приходится учитывать, что сам Грозный особенно любил иностранцев, западных людей и был с ними наиболее откровенен. Иностранцы были у него и в опричнине, и в ближайших советниках – “вся внутренняя его в руку варвар быша”, - как заметил один из современников. Во-вторых, в официальных русских летописях, конечно, об этом не писалось. Проф. Скрынников обнаружил, что по приказу Грозного был задним числом подделан ряд летописей за 50-е .