1.
Время патриарха Мефодия (842-846гг).
Восстановление
иконопочитания в феврале 842г еще не решило всех проблем Восточной Церкви.
Иконоборчество пало, потому что изжило себя, окончательно скомпрометировало
себя не только в церковном сознании, но и в общественной жизни. Оно изолировало
Константинопольский патриархат от других церквей, внесло смуту и разделение в
церковную и общественную жизнь, подорвало государственные устои. Авторитет первых
императоров-иконоборцев из Исаврийской династии держался на их военных успехах -
победах, одержанных над арабами и болгарами. Но последние императоры-иконоборцы
из Аморийской династии терпели в войнах частые поражения, из которых наиболее
тяжелым была потеря их родного города Амория, взятого арабами в 838г. В связи с
общими военными и политическими неудачами и особенно с разорением восточных
областей империи, бывших опорой правящей Аморийской династии, власть ее
поколебалась. После смерти императора Феофила при его малолетнем сыне Михаиле II и вдове императрице Феодоре власть
досталась клану ее армянских родственников. Антагонизм между греками и армянами
в Византии существовал всегда, а при иконоборцах-армянах он обострился еще
больше. Чтобы сохранить власть, правительству вдовствующей императрицы
требовалось найти новую опору в церковных кругах и для этого изменить курс
церковной политики.
Восстановление иконопочитания в 842г
прошло быстро и без потрясений, потому что иконоборчество держалось только поддержкой
государственной власти. Когда сама власть отказалась от него, иконоборчество
пало. Последний иконоборческий патриарх Иоанн V (Грамматик) был смещен без всякой
процедуры соборного разбирательства: просто арестован дворцовой стражей,
нанесшей ему даже раны, и отправлен в заключение. По желанию императрицы
Феодоры на патриаршество был возведен исповедник ученый монах Мефодий. Спешно
собранный собор, от которого не сохранилось никаких документов, отверг
иконоборческий собор 753 г
и подтвердил верность собору 787
г.
Возобновление общения с Римской
церковью произошло в течение ближайших месяцев. Сам Мефодий был уроженцем
Сицилии, в царствование императора Михаила II Травлия ездил в Рим посланцем от
православных, ища содействия папы, за что по возвращении в Византию, попал в
тюрьму. В Риме он был известен лично, и его кандидатура в патриархи не
встретила возражений. Его взгляды соответствовали партии умеренных, он был
намерен продолжать линию «икономии» патриархов Тарасия и Никифора. Подавляющее
большинство епископов иконоборческого периода, принявших православное
исповедание, сохранило при нем свои кафедры. Низложено было только несколько
упорных еретиков во главе с бывшим патриархом Иоанном V. В целом такая линия соответствовала и
намерениям императорского двора, с которым у патриарха Мефодия не было
столкновений. Это позволило начать процесс умиротворения Константинопольской
церкви после затянувшейся иконоборческой смуты.
Желая
закрепить единство православных, патриарх Мефодий перенес в Константинополь из
ссылки мощи патриарха Никифора и преп. Феодора Студита - лидеров партий
«умеренных» и «крайних». При этом он потребовал от студитов осуждения и
уничтожения писаний Феодора
Студита,
направленных против патриархов Тарасия и Никифора. Писания эти, обвинявшие святых
патриархов в «ереси михизма» и в неканоническом возведении на патриаршество,
были написаны в пылу партийной борьбы и носили крайне соблазнительный характер.
Для будущего эти писания создавали опасный прецедент - использовать подобные
аргументы для борьбы с иерархией, против которой не находится обвинений в
догматическом неправомыслии. Опасения патриарха Мефодия оправдались: студиты во
главе со своим архимандритом Николаем, учеником преп. Феодора, отказались
выполнить требования патриарха, перестали его поминать и отделились от него.
В
отличие от патриархов Тарасия и Никифора, не налагавших прещений на оппозицию,
патриарх Мефодий запретил в служении лидеров студитов. Те подняли против него
шумную кампанию в народе, обвиняя его в покровительстве ереси, используя его
мягкое отношение к иконоборческому епископату («крипто-иконоборчество» сказали
бы современные ревнители). Самым тяжелым (и подлым) ударом, нанесенным
оппозицией по патриарху Мефодию, было обвинение его в сожительстве с женщиной.
Нашли какую-то блудницу, которая выступила обвинительницей по этому делу. При
разбирательстве этого скандального обвинения патриарху даже пришлось пройти
медицинскую комиссию, которая пришла к заключению, что он не способен к такому
греху физически. Патриарх Мефодий был оправдан, но подлинные заказчики этого
грязного дела сумели остаться в тени.
О
тяжелом душевном потрясении, испытанном им в связи с ядовитой клеветой от
единоверцев, свидетельствует его письмо к патриарху Иерусалимскому, где он
пишет, что не может более управлять церковью и просит у Господа смерти, как
избавления от облежащих его бед. Желание это скоро исполнилось, и патриарх
Мефодий отошел к Богу в июне 846г, занимав Константинопольский престол немногим
более четырех лет.
Таким
образом, его патриаршество ознаменовалось, с одной стороны, окончательным
восстановлением иконопочитания и полным поражением иконоборчества, которое
вскоре исчезло, а, с другой стороны, новым расколом среди самих
иконопочитателей на «умеренных» и «крайних» (студитов). Поэтому главной задачей
императорского правительства после кончины патр. Мефодия стало добиться
прекращения этого раскола. Императрица Феодора решила пойти на уступки
оппозиции и поставить нового патриарха из их партии.
2. Время первого патриаршества Игнатия
(846-857гг).
Выбор
императрицы пал на игумена одного из столичных монастырей - Игнатия, сына
недолго царствовавшего в 812 г.
императора Михаила 1 Рангаве. После свержения его отца Львом Армянином
13-летний Игнатий был насильно пострижен в монахи и при этом оскоплен. Такое
часто бывало в Византийской практике, где монашество и соединяемое с ним
увечье, рассматривалось, как средство закрыть возможному претенденту доступ к
трону.
Разлучение с родителями, увечье,
содержание под строгим надзором в тюремной обстановке с детства наложило
отпечаток на душевный склад Игнатия. Получив тяжелую душевную травму, видя
вокруг зло и принуждение и не видя добра и сочувствия, он ожесточился, хотя и
не сломался. Он вырос аскетом, любителем устава и дисциплины. Со временем он
стал игуменом одного из монастырей и властным церковным деятелем. Поскольку вся
жизнь его прошла в монастыре, то его кругозор был ограничен монашеским бытом.
Он был не образован, мало знал жизнь общественную и государственную. Главным
его преимуществом был личный аскетизм. Императрице Феодоре казалось, что
избирая на патриаршество Божьего угодника, она
привлечет
Божье благословение на церковь и на царство, избегнет церковных нестроений.
Монашеская партия, поставленная при этом во главе церковной жизни, в
осуществление идей преп. Феодора Студита, казалась самой надежной
охранительницей православия. Реальная церковная жизнь, однако, скоро разрушила
благочестивые мечтания.
Первыми
шагами Игнатия стали чистки среди архиереев от сторонников прежнего патриарха
Мефодия. Это восстановило против него большинство епископата. Уже сама
хиротония Игнатия ознаменовалась скандалом. Архиепископ Сиракузский Григорий
(Асвеста), личный друг юности и ставленник патриарха Мефодия, был с позором
выгнан Игнатием из алтаря, чтобы он не мог участвовать в его хиротонии. Вместе
с ним были выгнаны еще несколько епископов-мефодиевцев. Вскоре после этого они
лишены были Игнатием своих кафедр и сана. Законность этого лишения не была
признана следующим патриархом Фотием, который принимал архиерейское посвящение
от собора архиереев во главе с Григорием Асвестой. Обозначив с самого начала
враждебнось к предшественнику и его соратникам, патриарх Игнатий, напротив,
снял прещения со студитов, наложенные на них патриархом Мефодием. Студиты стали
прочной опорой патриарха Игнатия.
Еще
одно разногласие между партиями «умеренных» и «крайних» обозначилось по
отношению к образованию. Период иконоборчества был временем упадка духовного
образования. Константинопольский университет и многие другие школы были
закрыты, учителя разогнаны, библиотеки подверглись грабежу и уничтожению книг.
При ученом патриархе Мефодии началось постепенное восстановление общего и
духовного образования. Брат императрицы Феодоры кесарь Варда выделил один из
своих дворцов для размещения университета. Профессором, а затем ректором стал
будущий патриарх Фотий. Партия «умеренных», включавшая в себя многих ученых
архиереев, клириков и мирян, стремилась к развитию в церкви образования.
Монашеская партия, опиравшаяся преимущественно на необразованный клир и
простонародье, считала образование источником всех ересей, а необразованность -
путем к святости. Такое резкое противопоставление образования благочестию
является ложным. Пример классических святых Отцов показывает, что возможна
гармония между тем и другим, т.е. между верой и знанием, между дарами Духа и
естественными способностями, словом, между Божественным и человеческим. Соблазн
одного образования в ущерб вере вел к рационализму и был уделом интеллигентов,
численно немногих. Соблазн церковных простецов со времен монофизитства (V
век) отождествлял полное невежество со святостью. В его
основе лежало монофизитское гнушение всем человеческим, особенно человеческим
разумом и человеческой волей, которые хотелось растворить в Божестве.
Византийское монашество дало за века
много ученых монахов, ревнителей духовного просвещения. Но, к сожалению, не
они, как правило, были лидерами монашеской церковной партии, как, например, при
патриархе Игнатии. Сам стиль руководства патриарха Игнатия был жестким, командным,
бестактным, в духе «акривии». Он легко карал и нелегко прощал.
Константинопольским патриархатом он управлял, как привык управлять своим
монастырем, а архиереями, духовенством и мирянами, как своими послушниками.
Такой метод руководства создал ему много врагов. При обширной оппозиции внутри
церкви прочность положения патриарха Игнатия зависела от поддержки его
императорским двором. Но вскоре он и эту поддержку утратил.
Покровительница Патриарха Игнатия –
императрица-регентша Феодора была отстранена от управления государством своим
братом кесарем Вардой, который сумел подчинить своему
влиянию
молодого императора Михаила III. Потакая низменным страстям
распущенного, крайне испорченного императора (одного из самых худших в
византийской истории), кесарь Варда сосредоточил в своих руках всю власть и
внушил императору удалить императрицу-мать в монастырь. Опасаясь участи
императора Константина VI,
свергнутого и ослепленного своей матерью императрицей Ириной, Михаил приказал в
857 г
насильно постричь свою мать и трех сестер и разослать их под охраной в
монастыри. Патриарх Игнатий не признал законными эти насильственные
пострижения. Вскоре он отлучил от святого Причащения кесаря Варду, про которого
ходили слухи, что он сожительствует с вдовой своего умершего сына. Это
послужило причиной изгнания Игнатия с поста патриарха. По приказу императора он
был сослан в монастырь. При этом у него насильно вынудили грамоту об уходе с
поста по собственному желанию.
Низложение
патриарха Игнатия было канонически незаконным. Патриарх обличил неправду
императорского дяди (самого императора он не касался) и пострадал за правду. Он
был низложен произволом императорской власти, а не по соборному суду. Оппоненты
Игнатия отмечали, что избран в патриархи он был тоже не собором, а личной волей
императрицы-регентши Феодорой. Постоянное вмешательство императорской власти в
возведение и низведение патриархов, то доброе, то злое, в значительной степени
обесценивало канонически узаконенную процедуру избрания. При таком положении
дел канонически бесспорного патриарха просто не было: на любого можно было
найти обвинения в каких-либо нарушениях процессуального порядка.
Решающим для всякого патриарха являлось
признание его в этом качестве, как в своем Константинопольском патриархате, так
и за его пределами. В этом наглядно проявлялась раскладка сил по церковным
партиям. Из 380-ти епископов Константинопольского патриархата Игнатия
поддержало только 25, собравшихся на собор в его поддержку в храме святой
Ирины. Остальные поддержали нового патриарха Фотия. Несмотря на правду
патриарха Игнатия в его столкновении с кесарем Вардой, церковная политика и
стиль руководства Игнатия оказались неприемлемыми для большинства архиереев и
духовенства. Отвергая Игнатия, «умеренные» отвергали не только его лично, но и
партию «крайних», господствовавших при нем 11 лет. Падение Игнатия означало
переход церковной власти в руки другой партии «умеренных».
3. Первое патриаршество Фотия (858-867гг)
Новым патриархом стал Фотий, ректор
Константинопольского университета и одновременно государственный секретарь,
вновь кандидат из мирян. В его избрании важную роль сыграла государственная
власть, но решающее значение имела поддержка его подавляющим большинством
епископата, партией «умеренных», соратниками патриарха Мефодия. Фотий был прямой
противоположностью Игнатию, прежде всего по своим личным качествам, широкому
образованию, острому уму, кругозору церковно-государственного деятеля
имперского масштаба. По своим качествам патриарх Фотий был самой выдающейся
личностью Константинопольской церкви IX века и, пожалуй, еще двух-трех
ближайших веков. Современников поражало его энциклопедическое образование,
обширные познания в самых разных областях: математике, астрономии, словесности,
философии, юриспруденции, богословии. Его враги игнатиане всерьез приписывали
знания Фотия его общению с сатаной (!). Свидетельством эрудиции Фотия является
составленная им «Библиотека» - сборник рецензий на около 400 произведений самой
разной тематики от древних христианских апологетов и более поздних святых Отцов
до трагедий Еврипида и комедий Аристофана. За время преподавания в университете
Фотий имел несколько сотен учеников, с большинством из которых у него сложились
близкие, братские отношения, по примеру тех, которые складывались у учителей и
учеников в древних христианских школах Александрии и Антиохии. Это сложившееся
за время учебы братство составило ядро партии «фотиан» и оказало впоследствии
важную поддержку своему учителю.
Фотий
хорошо понимал, что при живом законном патриархе Игнатии его возведение на
патриаршество будет неканонично, и около месяца не давал своего согласия. Но
государственная власть не собиралась возвращать на патриаршество Игнатия, а
партия «умеренных» умоляла своего кандидата принять пост. Фотий решился, и на
Рождество 858 г
был хиротонисан в патриархи - в тот же день, что 74 года назад был рукоположен
его родственник патриарх Тарасий.
Игнатиане ответили на это событие своим
собором в храме святой мученицы Ирины, где собралось 25 епископов и
представители монашества. На этом собрании было оглашено послание патриарха
Игнатия, в котором тот заклял Константинопольскую церковь не признавать
никакого другого патриарха, пока он жив, под угрозой анафемы. В этом последнем
документе чувствовалась рука игнатиан, желавших максимально использовать
потенциал патриаршей власти в интересах своей партии. Как "короля играет
свита", так и роль Игнатия в дальнейшей истории играла партия игнатиан.
На
основании этого послания бывшего патриарха Игнатия игнатиане торжественно
объявили патриарха Фотия «церковным прелюбодеем» (в дальнейшем только так его и
называли) и предали его анафеме. Таинства, совершаемые Фотием и «фотианами»
были объявлены недействительными. Кроме захвата кафедры при жизни Игнатия,
Фотию ставили в вину то, что он из мирян стал патриархом и то, что в его
рукоположении участвовал лишенный Игнатием сана архиепископ Григорий (Асвеста)
Сиракузский. Таким образом, «игнатиане» перевели спор из церковно-политической
и канонической области в таинственную, приписали своим анафемам безусловное
действие, которое якобы лишает силы таинства другой церковной партии. Эта черта
является общей и наиболее заметной у всех классических схизм: новациан,
донатистов, павлиниан, монофизитов, которые безусловно отождествляли границы
вселенской Церкви с границами своего сообщества, где только и может действовать
Бог.
Игнатианский собор 858 г взорвал с трудом
налаженное церковное единство, возобновил борьбу партий, перевел ее на новый
уровень настоящего раскола. Прежде партия «крайних», не имея в руках церковной
власти, просто разрывала общение с патриархами Тарасием, Никифором и Мефодием.
Теперь, имея в руках анафему патриарха Игнатия, она атаковала своих противников
от лица якобы законной церковной власти.
Патриарх Фотий был вынужден реагировать
на вспыхнувший раскол и дважды (в 858 и 861гг) собирал в храме святых Апостолов
собор, который получил именование Перво-Второй или Двукратный. Протоколы его не
сохранились, т.к. были сожжены «игнатианами», захватившими власть в 867 г. Сохранились
17 канонов, принятых на этом соборе и доселе входящих в нашу «Книгу правил».
Большинство этих правил направлены против бродячих монахов и безчинных
клириков, которые не поминали своих епископов, не признавали никакой
дисциплины, жили в мирских жилищах и вели агитацию против «фотиан». Именно этот
церковно-деклассированный элемент составлял основу игнатианского раскола.
Собор 861г имел в своем составе 318
епископов, папских легатов и представителей от восточных патриархов, т.е. был
фактически вселенским собором, как его и называют некоторые византийские
канонисты (например, Вальсамон). Он разбирал дело бывшего патриарха Игнатия,
деятельность
которого вызвала в церкви раскол. Игнатий был вызван на собор и обвинен в том,
что был поставлен в патриархи не канонично, без собора, а волей императрицы
Феодоры, подал отречение от патриаршества, а затем вновь претендует на него. С
согласия папских легатов собор лишил Игнатия сана и подтвердил права на
патриаршество Фотия. Были лишены кафедр и наиболее упорные «игнатиане».
Примечательно, что большинство епископов игнатиевского посвящения приняло
сторону Фотия, чему способствовала его терпимая политика. Как свидетельствуют
письма Фотия к разным лицам, он долго убеждал представителей игнатианской
партии не чинить раскола, причем убеждал не только епископов, но и отдельных
монахов. Прещения были наложены собором 861 г три года спустя после Игнатиевых анафем,
и наложены не на всю партию, а лишь на наиболее зарвавшихся лидеров раскола.
Собор 861 г
наглядно показал торжество партии «фотиан», ее численное превосходство,
сплоченность, признание со стороны других поместных церквей. По сравнению с ней
партия «игнатиан» выглядела кучкой озлобленных раскольников. Но у «игнатиан»
вскоре нашелся могучий союзник в лице римского папы Николая I. (скачать статью полностью)
|
